В издательстве ГПИБ России переиздали книгу – Голицын Н.Н. «История социально-революционного движения в России» (1887).

С историей революционного движения обычно знакомятся по воспоминаниям участников, официальным документам властей и политических объединений, монографическим исследованиям. В данном случае, предлагается взглянуть на историю революционного движения глазами правоохранителей, призванных бороться с революционерами. Речь идет о труде, созданном в недрах Департамента полиции, предназначенном для внутреннего, служебного пользования. Автором одной из первых полицейских версий «Истории социально-

революционного движения в России», опубликованной в 1887 году, являлся Николай Николаевич Голицын – князь, действительный статский советник, сотрудник Министерства внутренних дел, прикомандированный в 1880-х годах к Департаменту полиции.

В декабре 1883 г. Департамент полиции доверил Н.Н. Голицыну продолжить начатый С.С. Татищевым обзор — «Революционное движение в России». К порученному делу Голицын отнесся ответственно и в 1887 г. в типографии Министерства внутренних дел было отпечатано 50 пронумерованных экземпляров «для пользования высших правительственных лиц и не предназначенное для публики» — «Истории социально-революционного движения в России. 1861-1881. Глава десятая».

Работа Голицына должна была продолжить исследование Татищева, которое завершалось одиннадцатой главой —  изложением «Дела Нечаева» (1869-1871), однако голицынская «Десятая глава», начиналась с 1870 года и касалась вовсе не внутренней российской ситуации, а истории русской эмиграции в Швейцарии в первой половине 1870-х годов. По содержанию и по хронологии она не вписывалась в логическую структуру, предложенную Татищевым. Труд Голицына являлся не только самостоятельным исследованием, но и выполнен был на основе совершенно иных источников. В Департаменте полиции «Историю социально-революционного движения» Голицына признали образцовой и решили издать в виде книги. Представляя публикацию, неизвестный автор предисловия (из высших чинов МВД) рекомендовал обзор Голицына как «образец системы и формы,…метода изложения, степени полноты со стороны прагматического изложения фактов».

Почему же из целого ряда любопытных полицейских историй революционного движения в России мы решили переиздать именно работу Н.Н. Голицына?

Во-первых, ее одобрил заказчик, в самом Департаменте полиции книгу сочли образцовой, подход к изложению материала и метод Голицына соответствовал запросам ведомства, ни одна из предыдущих и последующих попыток полицейского историописания похвалы руководства не вызывала. Следовательно, перед нами «образцовая» полицейская история российского революционного движения, по которой мы можем составить представление о том, как понимали полицейские революционное движение и угрозы, с ним связанные в конце 1880-х годов.

Во-вторых, Голицын изучал и цитировал исключительные источники. Он был допущен в «святая святых» Департамента полиции – в секретный архив Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, не только работал с секретными отчетами полицейских агентов в Швейцарии, но и разместил в тексте ссылки на конкретные донесения швейцарской агентуры. Еще одним ключевым источником являлись следственные дела революционеров. А также, Голицын ездил в командировки в Европу для ознакомления на месте с особенностями жизни русской политической эмиграции. Исследование, построенное на недоступных архивных источниках, особенно в конце XIX в., — явление исключительно редкое.

В-третьих, работа Голицына не похожа на все иные полицейские истории революционного движения, в которых внимание концентрировалось только на внутри-российской действительности. Голицын впервые подробно рассказал о жизни и деятельности совершенно неизвестной общественно-политической группы – российских студентах и студентках в Швейцарии в 1870-1874 гг.

В-четвертых, половину книги Голицына заняли систематизированные персональные данные о деятелях русской эмиграции в Швейцарии. Биографические справки были составлены на 253 человека, из которых 112 – мужчины, а остальные – 142 – касаются женщин, в подавляющем большинстве, студенток. В дополнение, подготовлены биографические справки на 65 польских эмигрантов – «пособников», «действовавших за одно с русскими анархистами, помогавшим им». Глубина биографических справок удивительная, в них можно найти не только сведения о семье, образовании, политических симпатиях, но и о круге общения, личных отношениях и симпатиях, финансовых источниках, трудовой деятельности, адресах проживания, перемещениях по европейским странам, этнической принадлежности, о темах диссертаций, о профессиональных специализациях и о многом другом, включая расхожие слухи и сплетни. Словом, приведенные данные потрясающе подробны и содержат много фактов о быте и жизни русских эмигрантов в Швейцарии. Обилие информации говорит не только о качестве и количестве полицейской агентуры в среде русских эмигрантов, но и открывает завесу, скрывавшую жизнь россиян за рубежом. Если учесть, что большая часть эмигрантов были студентами, то цифры свидетельствуют не столько о политической деятельности российской молодежи, сколько об активности молодых россиянок, которые в 1870-е гг. ехали в Швейцарию, чтобы иметь возможность получить университетское образование, доступа к которому они не имели на родине.

По представлениям Н.Н. Голицына, история социально-революционного движения в России началась в 1855 г. и первые пятнадцать лет представляли собой «период подготовительный», который завершился в 1870 г. с «кончиною Герцена». Этот «влиятельный и даровитый революционный деятель», по мнению Голицына, не оставил после себя политических наследников и преемников, тем не менее, его присутствие в Швейцарии в последние годы жизни, среди русских эмигрантов, способствовало возникновению там «лаборатории русского революционного дела», которая в период относительного затишья в России заложила основы для распространения революционной пропаганды 1874-1877 годов, а затем привела к цареубийству. Именно в Швейцарии обсуждались политические программы, создавались тайные группы, составлялись прокламации, писались и издавались книги, рассылались повсюду эмиссары. Новое поколение революционеров использовало опыт Герцена, устраивало типографии, и даже в отсутствие явных вождей и руководителей, развернуло бурную деятельность. Изучение Голицыным агентурных сведений о жизни русской эмиграции в Швейцарии в 1870-1874 годы должно было показать как зарождался протест, по каким векторам он развивался.

Голицын выделил три группы «опасных» эмигрантов: группа вокруг журнала «Народное дело», под руководством Н.И. Утина и А.Д. Трусова; кружок М.К. Элпидина и М.С. Гулевича; кружок вокруг возобновленного издания «Колокола», под влиянием М.А. Бакунина, Н.П. Огарева и С.Г. Нечаева.

Группы-то Голицын выделил, но написал не столько о М.А. Бакунине, П.Л. Лаврове, С.Г. Нечаеве и П.Н. Ткачеве, сколько о российских женщинах, в том числе, в революционном движении.

Дело в том, что в 1872 году в Цюрих приехало много женщин из России, «замужних и девушек». Участие женщин в революционном движении началось задолго до этого периода. Но в начале 1870-х годов случилось прежде невиданное. По различным данным в Швейцарию в течение года прибыло от 103 до 200 российских женщин. Голицын, как человек увлекавшийся библиографией женского литературного творчества , не мог пройти мимо уникального события. Его анализ идеологических и экономических предпосылок появления «женского вопроса» в России, причин и обстоятельств стремления женщин к знаниям, рассмотрение особенностей устройства быта и семейных отношений, социального и национального состава эмигранток, мотивации участия в революционном движении, рассуждения по поводу особенностей воспитания девочек, совершенно несвойственны жанру полицейской истории революционного движения, но представляют несомненный интерес для специалистов по изучению женской истории в России в 1860-1870-е годы.

Судя по объему информации, основное внимание полицейских агентов в Швейцарии, помимо студенток, было приковано к личности Сергея Нечаева и его сподвижников. Где и как жил Нечаев, с кем встречался, куда ездил, чем занимался, обстоятельства ареста, попытки его освобождения, брожения в эмигрантской среде после выдачи Нечаева царскому правительству, были реконструированы Голицыным по агентурным сведениям, а все детали расследования убийства студента Иванова и революционной деятельности Нечаева в России – по следственному делу.

В мае 1873 г. царское правительство в «Правительственном вестнике» опубликовало сообщение, направленное на разрушение цюрихской колонии. Русские студентки должны были покинуть учебные заведения до конца года. Несмотря на поддержку швейцарской общественности и студентов, публикации в местных газетах, протесты Сената Цюрихского университета, российских студенток услужливо отчислили. Тем не менее, цюрихские преподаватели и студенты разослали в европейские университеты рекомендательные письма. Русских студенток и студентов согласились принять университеты в Берне, Женеве, Лейдене, Лейпциге и Праге. Однако большинство девушек предпочло вернуться домой.

Усилия правительства по устранению из Цюриха русской молодежи  не смогли искоренить революционную пропаганду, но привели к двум плачевным результатам. Голицын об этом прямо не пишет, но подводит читателя к подобным заключениям. Одна половина русских студентов и студенток разъехалась из Швейцарии по всем европейским странам, что территориально рассредоточило революционные группы, расширило географию протеста, усложнило наблюдение за их деятельностью. Вторая половина русской молодежи вернулась в Россию и «пошла в народ». «Хождения» закончились процессами «53-х» (1877 г.), «193-х» (1877-1878 гг.) и многими другими, что лишь ожесточило обстановку и не помогло избежать цареубийства в 1881 году. «В эмиграции, сидели корни заговора, постоянно питавшие революционную жизнь, — заключал Голицын, — <…> там созрела «народническая» программа, там она разрабатывалась…<…> В этой школе, образовались и вырабатывались те энергические характеры агитаторов (особенно женщин), до подобия даже которых не доходило еще ни одно социально-революционное движение других стран. Оттуда пошла та народническая пропаганда, которая особенно быстро разлилась чуть не по всей России, начиная с 1874 года».

«История социально-революционного движения в России» Н.Н. Голицына, повествующая о русской эмиграции в Швейцарии в 1870-1874 годах написана интересно, живо и представляет безусловный интерес для специалистов-историков и широкой читающей публики, интересующейся не только революционной историей. Переиздание включает, помимо вступительной статьи, комментарии и индекс имен.